«О Гоше, готовым умереть за нас»

Гоша лежит на полу, ни жив ни мёртв, не в силах подняться или хотя бы пошевелить рукой. В состоянии, считайте, клинической смерти. Он погибнет окончательно, если рядом не появится кто-то, знакомый хотя бы с простейшими приёмами реанимации. Вмешательства самоуверенного дилетанта Гоша не перенесет. Одно неверное движение — и при неудавшейся попытке оживить на экране компьютера появится свидетельство о его смерти: «Гоша умер». Зато, если помощь окажется эффективной, экран воскликнет от имени спасённого: «Спасибо! Я живу!».

Гоша — не человек, а кукла с электронной начинкой. Точнее — имитатор, медицинский тренажёр. Кого же он имитирует? Многих. Тех, кто попал в беду. Оказался между жизнью и смертью. Подходи и действуй. Учись оказывать первую помощь. Упражняться можно сколько угодно, не боясь ошибиться. Гоша так запрограммирован своим создателем — Валерием Георгиевичем Бубновым, доктором медицинских наук, проработавшим более двадцати лет врачом скорой помощи. Комментируя и корректируя ваши действия, Гоша будет сигнализировать о своём состоянии — сверканием лампочек, меняющимися размерами зрачков. Он готов даже умереть, лишь бы, потренировавшись на нём, вы спасли при случае того, кто стал настоящей жертвой трагических обстоятельств. Для Гоши смерть безопасна. Она — ненадолго. Всего на несколько минут. Затем он снова — в форме, снова готов жить и умирать.

Революция в мире тренажеров

В учебнике Бубнова я прочитал жуткий прогноз — в этом году в России утонет 3500 детей. И про себя возмутился — прогнозировать смерть детей в детской «аудитории»… Педагогично ли? В последние пять лет на воде погибло более 63 тысяч человек, свыше 14 тысяч из них — дети до 15 лет. Погибших не вернёшь. Живых вернуть еще пока можно. Но как? А что, если именно так, как делает Бубнов? Сказать ребёнку — не хочешь сгинуть в речной или морской пучине, думай, пока не поздно, чем поможешь себе самому да и тому, кого у тебя на глазах, возможно, извлекут из воды и бросят, бездыханного, на прибрежный песок… В ряде московских школ возникают клубы «Будущий спасатель». Да, конечно, из каждых ста ребят, которые занимаются там, профессиональным спасателем станет, может, всего один. Но, противник ранней профориентации, Бубнов твёрдо верит: универсальный способ спасти человеческое в человеке — научить его спасать людей. Подготовленные спасать других воспитанники клубов наверняка сумеют спасти и себя самих, уберечься от губительных соблазнов вроде наркотиков, суицида, преклонения перед романтикой уголовного мира…
У Бубнова есть личный опыт спасения себя — был трудным подростком. И спасения других: четыре медали «За спасение утопающих». Так что поверьте его словам — и в воде, и на берегу, случись что, надежда в основном на ближнего. Стоило Бубнову взяться за сотворение своего Гоши (он автор идеи и скульптор), как выяснилось: в этой работе пригодится все, что он пережил, что знал и умел. Позади — художественная школа в Подольске, где, уже круглый сирота, жил у родственницы. Учился у прекрасного педагога Евгения Ивановича Вислогузова. Уже в пятнадцать лет «выставлялся» в киноконцертном зале «Октябрь», что на новом Арбате. Его живописные работы соседствовали с графикой другого юного дарования — знаменитой Нади Рушевой, трагически рано ушедшей из жизни. Однако художником он не стал, за что ему по сей день стыдно перед учителем, в те годы угадавшем в нём будущего живописца. Наблюдая вблизи жизнь одного мастера, после своей «преждевременной» смерти — кумира любителей живописи, мировой знаменитости, а в ту пору — бомжа и пьяницы, раздаривавшего свои миниатюры за стакан водки, юный Бубнов забросил краски и кисти во избежание подобной участи «свободного художника». А навыки остались. И пригодились… Его Гоша — уже не тот муляж, тяжелый и громоздкий, прозванный медиками Федей, пугало — с разинутым ртом и устремлёнными в потолок «глазами бешеной селедки», из которого можно было вынимать, как из сумки, внутренние органы — сердце, печень, легкие. Всё что угодно, кроме души (её можно вынуть только из живого человека). Изначальная установка была как будто такова — муляж как наглядное пособие должен выглядеть истуканом. Бубнов идеологию тренажёра-трупа не разделял. Его Гоша, задуманный для обучения через игру, хотя и является персонажем демоническим, для которого и смерть — игра, даже своим внешним видом, а это симпатяга подросток, 14-15 лет, доказывает это.


Фото А. Житенев

Привлекательное лицо далось нам непросто, — говорит Бубнов. — Симметричное, оно было холодно, как античная скульптура. Кто-то, по-моему, Евгений Богат, верно заметил: античной статуе на пользу то, что у нее нет головы. Тело — живое, дышит, а бесстрастное выражение лица все бы портило… При изготовлении куклы многое было впервые. Все прежние тренажёры привязаны к начинке. Есть какой-то каркас-скелет. И на него, как чулок, натягивается оболочка. Нам предстояло сделать так, чтобы оболочка, пустышка, сама себя держала. А внутри можно было разместить что угодно. Был найден пластизоль особого состава. Его рецепт — изобретение технолога Давыдовой с московского завода «Альфапластик». Нина Павловна — Наташа Ростова наших дней, годы не остудили её романтическую натуру… Чтобы Гоша мог балансировать «между жизнью и смертью», требовалось участие в его рождении специалистов необычайно широкого диапазона, поистине — от земли до неба. Если «Альфапластик» в своей обычной жизни выпускает резиновые клизмы, то Институт медико-биологических проблем, «откомандировавший» для «побочной» работы ведущего конструктора Алексея Тимофеевича Логунова, решает проблемы жизнеобеспечения космонавтов.

Кто играет в куклу

Неудивительно, что первыми всерьез «играть в куклу» стали спасатели из ведомства Шойгу. На стендах МЧС она стала появляться на выставках, привлекая толпы жаждущих испытать её в действии. К Бубнову, который заведует кафедрой медицины и психологии экстремальных ситуаций Московского института медико-социальной реабилитологии, стали обращаться и из других ведомств. В соответствии со своим «единым комплексом» подготовки он создаёт свой центр, начинает учить учителей. Проводя практические занятия, инструктируя спасателей, милиционеров, пожарных, выезжая на полигоны, где в полевых условиях проходят соревнования — отрабатываются оптимальные действия, подмечаются типовые ошибки. Идёт обкатка инструкций. Их Бубновы, Валерий Георгиевич и Наталья Валентиновна, напишут позже (при участии ведущих специалистов различных отраслей)— для отрядов МЧС, сотрудников МВД, работников РАО ЕЭС. Минтруд обратится с просьбой разработать межотраслевую инструкцию. Бубновы откликнутся. Они станут по сути классиками того трудного и неблагодарного жанра, где авторство обычно стараются не афишировать. И докажут, что, когда за дело берутся талантливые люди, законы любого жанра не препятствуют исполнительскому мастерству. На занятиях со спецназом, — рассказывает Бубнов, — рядом с могучими парнями обратила на себя внимание одна хрупкая девушка из РАО ЕЭС, инженер по технике безопасности. Экзамен был жесткий. Эта пигалица делает всё на «отлично». А после экзамена подходит ко мне и требует прямого ответа — почему у энергетиков нет такой инструкции, как у спасателей? Я, во-первых, не могу понять: откуда она взялась на этих курсах? А во-вторых, какое я имею отношение к энергетике? Но дня через два звонит мне член правления РАО ЕЭС — предлагает встретиться и побеседовать. До этого был звонок от референта Вяхирева: «Сейчас с вами будет разговаривать Рем Иванович». А я в именах, признаться, плохо ориентируюсь. Кто такой Вяхирев — не в курсе. Оказывается, ему рассказали про мой стенд на выставке, и теперь он хочет, чтобы я показал ему все, что там было. А на выставки мы возим только 10-15 процентов того, что у нас есть. Я говорю: да что вы? Мне надо целый грузовик брать, чтобы к вам приехать. А это — очень большие деньги. У меня зарплата, простите, 500 рублей. Так что не проще ли вам самому сесть на трамвай и ко мне приехать? Он начинает смеяться. Ну и, конечно, не приехал…

А с энергетиками мы столковались. У них охрана труда — больной вопрос. Просили меня приехать в Белый Раст, на их подмосковную базу. Намечались соревнования, хотели, чтобы я проинструктировал. Приезжаю. Полигон — просто фантастика. Там строили какую-то сверхэнергетическую станцию, но закончилось финансирование — бросили, как всё было… Висят гигантские металлические шары, стоят опоры, подпирающие небо… Голливуд отдыхает…
Год спустя Бубнов приехал на новые соревнования энергетиков. И увидел то, что поразило его не меньше, чем внешний вид полигона. Работали команды так, будто прошли подготовку у какого-то уникального учителя. Не его школа — это он увидел с первого взгляда. Но — лучше, сильнее, жестче. С лучшей командой завёл разговор. «Ребята, вы откуда?» — «С Урала». — «А кто вас учил?» — «Блинкова». А Блинкова — та «пигалица», инженер по технике безопасности…

Жизнь или кошелёк

Итак, учит учителей… Его цель, которая впоследствии вызовет активное неприятие тех, кто совсем не так, как он, Бубнов, понимает наше время, заключается в быстрейшей ликвидации своей незаменимости. «Я говорю: ребята, вы у меня научились — идите к себе в регион. Делайте лучше, чем я. Сами обучайте». Затевая свое «дело», Бубнов и вправду полагал, что прекрасно понимает текущую эпоху. Сознает, что актуальность вопроса о первой помощи в разные периоды нашей истории бывает разной. Понимает то, что прежде власть, да и общественность, понимали лучше, чем сейчас: с появлением новых угроз надлежит своевременно задумываться об адекватных мерах противостояния им. Так, созванный при Александре Втором первый съезд врачей железных дорог обязал стрелочников, путевых обходчиков, станционных смотрителей, телеграфистов и начальников станций овладеть комплексом оказания первой помощи всем, кто может пострадать от нового скоростного транспорта.
Сегодня, считает Бубнов, страна нуждается в современной системе первой помощи не меньше, чем в войну. И добивается одного — приведения этой помощи в соответствие с требованием момента. Но его «система» занимает тех, для кого риск — элемент производственной деятельности. На сегодня произведено около двухсот роботов. Мало. В Москве Гоша есть лишь в трех школах. Одной его подарил Шойгу, другой — Лужков, третьей — тоже кто-то из видных дарителей. Спрос на тренажёр велик, но изделие дорого — стоит 2000 у.е. Работа по сути ручная. Нет штамповки, массовой сборки. Хотя давно готова вся оснастка, сделаны чертежи. За отсутствием куклы, малого тиража учебника и пособий «система Бубнова» не доходит до людей «с улицы» — потенциальных очевидцев.
Кому думать об остро актуальном аспекте просвещения масс? Не Шойгу, не Иванову, не Чубайсу, не Грызлову. У каждого — свой «коридор» ответственности. А кому? Расчет — на деловых людей. На бизнесменов. На новых героев нового времени. Один из них не замедлил явиться и в это «дело», проявив коммерческий интерес к проблеме как будто чисто гуманитарной. И вдруг полушутливый вопрос — жизнь или кошелек? — предстал реальным выбором одного из двух.
Это был не первый случай, когда Бубнов и время не поняли друг друга. Когда время, придавшее столь очевидную актуальность его «системе», словно воспротивилось её распространению. Так было в дефолт 1998-го. Накануне, отчаявшись найти спонсора внутри страны, он был обрадован неожиданным визитом к нему эмиссара из Великобритании. Уже была договоренность об оформлении лицензии на «клонирование» его Гоши на нейтральной территории, когда и произошло то, после чего зарубежные партнеры резко отшатнулись от нас. Гоша «гражданином мира» не стал, хотя и получил, считайте, мировое признание, — к своим пяти медалям ВВЦ добавив на знаменитом Женевском салоне изобретений и инноваций 2000 года золотую медаль. Этот салон для изобретателей — как Каннский фестиваль для кинематографистов…

Но однажды, к неописуемой радости Бубнова, нашелся наконец «абсолютно бескорыстный благодетель», решивший показать этому непрактичному доктору медицины подлинные возможности современного предпринимательства, для начала сказавший в глаза изобретателю все, что он думал о нём: «Ты, если честно, не коммерсант, а лопух… Ладно, откроем с тобой новую фирму, начнем всё с чистого листа. Я буду твоим коммерческим директором».
Кончилось тем, что, полгода спустя, в один сентябрьский день, Бубнов узнал, что этот искушенный толкователь законов малого бизнеса уволил его, Бубнова, из им же, Бубновым, созданной фирмы. И более того, задумал лишить его «родительских прав» на Гошу… Бубнов обратился в суд. Человек небедный, ответчик, (генеральный директор ЗАО "Медицина спасения -Гало" Мартынцев П.П. ред В.Г.), нанял сплоченный триумвират, специалистов по… защите авторских прав владельцев интеллектуальной собственности. Казалось, куда уж до них представлявшей интересы Бубнова в суде юной Петровой, выпускнице Академии МВД.

Но — не тут-то было. «Представьте, — Бубнов поражен, — противная сторона пыталась, в сущности, убедить суд в том, что виноват тот, у кого украли автомобиль, — надо было, дескать, как следует запирать». Но убедить не удалось — суд запретил «компаньону» использовать товарный знак и имя Гоши. И взыскал с него в пользу истца 12 тысяч рублей. Ответчик подал апелляцию. А, собственно, с какой стати частному предпринимателю поощрять своим рублем бесприбыльный для него гуманизм Бубнова? Тот ведь и вправду прогадывает, так тиражируя себя, сбивая себе самому цену на рынке… А финансировать производство дорогих Гош себе в убыток — против всех законов рынка. Чувствуете противоречие ситуации — не вписывается пока наш бессребреник в век коммерциализации, в крутые повороты времени. Как избежать аварии в подобных случаях?

Хотя в России отношение к Бубнову и сейчас неоднозначное, и кто-то из числа ученых мужей критикует его за то, что он вроде бы против единого стандарта, принятого при оказании жертвам первой помощи. С другой стороны, спасатели и спасенные считают творца Гоши чуть ли не основоположником нового направления в отнюдь не новом деле. После Женевы он ощутил и легкое дуновение славы, принесенной ветрами с Запада и Востока.

Да и Европа, наряду с остальным миром, где вроде бы особенно ценят «единый стандарт», неравнодушна к бубновской методике. Его приглашают на год в Бостон читать лекции, вести занятия со студентами. Уже определена даже ставка. Но что смущает «лектора» — срок предстоящего пребывания. На год отрываться от работы в России… Зовут и в Китай. Сразу в три университета — в Пекин, Шанхай и Гонконг. Настойчивое внимание проявляют Франция и Тунис. Бубнов доволен, что удалось запланированную командировку в Марсель сократить с двух месяцев до двух недель…


Фото А. Житенев

Бубнов сознает противоречивость, а может, даже наивность своих действий, но ничего не может с собой поделать. «Я не коммерсант, не человек денег». Кажется, они непримиримы — бессребреник и век коммерциализации. Разные у них представления о дивидендах. Узнаёт — двое восьмиклассников из 610-й школы, где проходят его «основы», не дали умереть упавшему на улице человеку, которого взрослые, приняв за бомжа, недостойного сострадания, обходили стороной. А человек был в состоянии диабетической комы… И чувства, которые испытывает при этом, и есть его «выгода». Слышит, что постовой милиционер в Восточном округе, став очевидцем ДТП, остановил у тяжело пострадавшего артериальное кровотечение с помощью так называемого «жгута доктора Бубнова» (попутно изобрел, работая над Гошей) — и это для него как очень высокий гонорар. А почти как Государственная премия — продолжение этой истории: постовой, дождавшись приезда «Скорой», сообщил врачу свой адрес — просил вернуть жгут, «самый лучший для таких случаев». Между тем в РАО ЕЭС, где так внимательно отнеслись к «бубновской системе», число случаев со смертельным исходом на производстве сократилось за один год на 25 процентов. Около тридцати обреченных прежде остались живы.

А. Плутник